НЕСТОР

(Анисимов Николай Александрович; 9.11.1885, Вятка (ныне Киров) - 4.11.1962, Москва), митр. Кировоградский и Николаевский. Род. в семье статского советника Александра Александровича Анисимова, чиновника военного ведомства, и его супруги - Антонины Евлампиевны, дочери настоятеля вятского кладбищенского храма в честь Ахтырской иконы Божией Матери прот. Евлампия Зотиковича Нагорничных († 1887). А. А. Анисимов служил в расквартированном в Вятке Котельничском резервном пехотном батальоне, а в нач. 90-х гг. XIX в. был переведен с семьей в расквартированный в Казани Свияжский резервный батальон (впосл. полк). В 1898-1904 гг. Н. Анисимов учился в Казанском реальном уч-ще. На время летних каникул дети с матерью приезжали погостить к остававшейся в Вятке бабушке. Летом 1904 г., во время пребывания Н. Анисимова в Вятке, он впервые встретился с прот. прав. Иоанном Кронштадтским, который исцелил его тяжелоболевшую мать. Большое значение в выборе жизненного пути Н. Анисимова имело его знакомство с наместником казанского Спасо-Преображенского мон-ря архим. Андреем (Ухтомским; впосл. епископ), ставшим его духовником. По окончании реального училища Н. поступил на калмыцко-монгольское отделение Миссионерских курсов при КазДА, которыми заведовал архим. Андрей. Окончив Миссионерские курсы, Н. Анисимов жил как послушник в Спасо-Преображенском мон-ре, исполняя различные послушания при наместнике. В нач. 1907 г. к архим. Андрею обратился Владивостокский архиеп. Евсевий (Никольский; впосл. митрополит) с просьбой прислать миссионера для просвещения отдаленных областей его епархии. После предложения архим. Андрея Н. Анисимов принял решение отправиться на Дальн. Восток в качестве монаха-священника. Он обратился за напутствием к о. Иоанну Кронштадтскому, к-рый прислал свою фотографию и благословил на подвиг миссионерства.

17 апр. 1907 г. Н. Анисимов был пострижен в Крестовой ц. Архиерейского дома в Казани архим. Андреем в монашество с именем Нестор, 6 мая того же года рукоположен еп. бывш. Приамурским, управляющим Свияжским Успенским Богородицким мон-рем Иннокентием (Солодчиным) во диакона, 9 мая Чистопольским еп. Алексием (Дородницыным; впосл. архиепископ) - во иерея. По прибытии на Дальн. Восток Н. был назначен еп. Евсевием на должность настоятеля Спасской ц. в г. Гижигинске Приморской (с 1909 Камчатской) обл. и одновременно начальником Корякской походной миссии и миссионером 11-го благочиннического окр. Огромную территорию Гижигинского благочиния, охватывавшего север современных Магаданской обл. и Камчатского края, окормляли всего 2 священника (вместе с Н.). Н. регулярно объезжал отдаленные стойбища коряков и тунгусов (эвенов) на собачьих и оленьих упряжках, совершал требы, произносил проповеди, разъяснял пагубность сохранявшихся среди аборигенов языческих суеверий, оказывал медицинскую помощь. Изучив местные наречия, Н. перевел в 1908 г. на корякский язык Божественную литургию, молитвы, проповеди и беседы, нек-рые главы из Евангелия, составил русско-корякский словарь и разговорник; на тунгусский язык он перевел молитву «Отче наш», заповеди Моисея и заповеди блаженства.

Н. всегда старался прийти на помощь своей пастве, часто страдавшей от тяжелых лишений, голода и эпидемий. Он прибыл в Гижигинск сразу после случившегося в авг. 1907 г. на охотском побережье наводнения, к-рое уничтожило жилища эвенов, их имущество (прежде всего теплую меховую одежду) и съестные припасы. Кроме того, случился недоход в реках нерестовой рыбы, которая являлась основным продуктом питания для местного населения. Н. немедленно написал письма во Владивосток архиеп. Евсевию, в Казань - еп. Андрею, а также в Кронштадт - прот. Иоанну и получил от них денежную помощь и продуктовые посылки для пострадавших от стихийного бедствия. Во Владивостоке было опубликовано воззвание Н. о помощи жертвам наводнения (Владивостокские ЕВ. 1907. № 24. С. 450-452), перепечатанное затем газетами в ряде др. городов и губерний России, где прошел сбор средств. В дальнейшем Н. неоднократно обращался за поддержкой и советом к духовно близким ему людям по всей России. Поскольку средств на просветительскую и благотворительную деятельность катастрофически не хватало, Н. считал необходимым создание всероссийского братства или об-ва для помощи коренным жителям Камчатской обл. (охватывавшей тогда всю сев.-вост. часть российского Дальн. Востока) и организацию для них особой духовной миссии.

В 1909 г. Н. тяжело заболел цингой. Испрошенный после болезни отпуск он с благословения архиеп. Евсевия использовал для поездки в С.-Петербург, где посетил лиц, способных помочь в создании Камчатского братства. Сообщения о приезде известного миссионера передавались от одного заинтересованного лица к другому, и постепенно образовались целые собрания, на к-рых выступал Н. Он делал свои сообщения о Камчатке, иллюстрируя их световыми картинами. Для его бесед и докладов были предоставлены обширные залы, где присутствовали представители высшего петербургского общества. Н. принял участие в организованном прот. сщмч. Иоанном Восторговым в сент.-окт. 1909 г. Московском съезде рус. людей (т. н. Восторговский съезд), где выступил с неск. докладами («Религиозные нужды Камчатки и Сахалина», «Возмутительный факт постройки идольского капища рядом с православной церковью», «Школы Дальнего Востока», «Камчатка и ее обитатели») и провел сбор пожертвований. В нач. 1910 г. Н. представил Синоду доклад, в к-ром предлагал создание на севере Камчатской обл. 5 новых миссионерских станов, в каждом из которых предполагалось построить храм, школу, дом священника и аптеку. Архиеп. Евсевий в телеграмме от 11 янв. 1910 г. поддержал перед Синодом ходатайство Н. о развитии духовно-просветительской деятельности на Камчатке. Однако Синод в то время счел возможным открыть лишь 2 новых миссионерских стана. Одновременно Н. продолжал работу по созданию просветительского и благотворительного Камчатского братства с установлением денежного фонда и особым знаком для членов братства - Братским крестом 4 степеней. После сбора подписей в пользу учреждения братства Н. получил поддержку многих влиятельных людей и благотворителей. За короткое время были собраны пожертвования от 200 лиц, ставших учредителями братства. Однако утверждение устава братства встретило противодействие со стороны обер-прокурора Синода С. М. Лукьянова. Вопрос был решен положительно после аудиенции 5 апр. 1910 г. Н. у имп. мч. Николая II Александровича, к-рый взял Камчатское братство под свое личное покровительство. 7 апр. имп. мц. Александра Феодоровна от имени имп. семьи передала Н. на религиозно-просветительские нужды Камчатской обл. 1 тыс. р., облачение и предметы церковной утвари, 100 шейных образков и 50 малых Евангелий. Устав Православного Камчатского братства в честь Нерукотворного образа Всемилостивого Спаса был утвержден определением Синода от 8-24 апр. 1910 г. С 24 июня того же года Камчатскому братству было предоставлено право бесплатной перевозки пожертвованных ему предметов и вещей по железной дороге от Москвы до Владивостока и далее морем от Владивостока до Гижигинска.

Открытие братства состоялось во Владивостоке 14 сент. 1910 г., в праздник Воздвижения Креста Господня. Высочайшим покровителем Камчатского братства был наречен цесаревич мч. Алексий Николаевич по достижении 7-летнего возраста. Семь лет наследнику исполнялось 30 июля 1911 г. В связи с этим событием, а также с делами по организации духовной миссии Н. приехал в С.-Петербург, где во время аудиенции император пожаловал ему образ прп. Серафима Саровского и одобрил проект строительства храма в корякском сел. Тиличики в сев.-вост. части п-ова Камчатка. Храм было предложено освятить во имя свт. Иоасафа Белгородского, поскольку приближались дни его прославления в лике святых. Н. был приглашен к участию в белгородских торжествах, вел. кнг. прмц. Елисавета Феодоровна по этому случаю лично вручила ему «царское» священническое облачение. При посещении Н. Москвы вел. княгиня неоднократно приглашала его для совершения богослужений в Марфо-Мариинской обители милосердия. 3 авг. 1911 г. Н. внес на рассмотрение Синода одобренный архиеп. Евсевием проект создания в Камчатской обл. единой духовной миссии. 4 нояб. того же года Синод постановил учредить Камчатскую духовную миссию и организовать 4 миссионерских стана в намеченных Н. местностях. Деятельность миссии распространялась на всю территорию Камчатской обл. (за исключением Охотского у.) с каноническим подчинением ее Владивостокскому архиерею. 24 мая 1912 г. Синод по ходатайству архиеп. Евсевия утвердил Н. начальником Камчатской духовной миссии с освобождением от обязанностей настоятеля гижигинской Спасской ц. и благочинного 11-го благочиннического окр. Как начальник миссии Н. получил право самостоятельно решать вопросы просветительской и благотворительной деятельности, не испрашивая на то разрешения начальников уездов и благочинных, а только ставя их в известность. Местные гражданские и церковные власти обязывались оказывать Н. необходимое содействие.

В сент. 1912 г. в сел. Тиличики, ставшем центром Камчатской миссии, состоялось освящение храма во имя свт. Иоасафа Белгородского и школы с приютом. Во время освящения Н. крестил ок. 1 тыс. чел. из числа прибывших на торжество коряков. Собравшиеся обратились к камчатскому губернатору с просьбой переименовать сел. Тиличики в Иоасафовское (прошение было удовлетворено, прежнее название возвращено в 1930). В течение 5 лет в Камчатской обл. было построено 7 новых церквей и открыто 8 школ. В Раковой бухте, близ Петропавловского порта (ныне Петропавловск-Камчатский), была создана колония для больных проказой с храмом во имя св. Иова Многострадального. Деревянные церковные и школьные здания для миссии доставлялись в разобранном виде пароходами из Владивостока на Камчатку и собирались на месте. Строительство и обустройство церквей, школ, аптечных пунктов, приютов для детей кочующих оленеводов проводились за счет средств, собранных Камчатским братством. С 1910 г. в братство поступило более 185 тыс. р., не считая денег, присланных различными лицами и учреждениями непосредственно, помимо совета братства, в распоряжение Н., а также многочисленных пожертвований (вещи, иконы, церковная утварь, брошюры, листки и книги религиозно-нравственного содержания, одежда и др. предметы на общую сумму ок. 100 тыс. р.). Отделы братства были созданы в С.-Петербурге, Москве, Киеве, Перми и Петропавловском порту. Прибывшие по призыву Н. на Камчатку сестры милосердия (первыми были: настоятельница Пермской Мариинской общины Красного Креста А. М. Урусова, А. А. Кашина и М. Г. Волкова-Жукова) помогали школьным учителям, обучали местное население шитью, кройке, приготовлению горячей пищи, прививали навыки гигиены, проводили культурно-просветительскую работу, нередко заменяли врачей, ухаживали за неизлечимыми больными в лепрозории.

Имя начальника Камчатской миссии стало широко известно в стране, его миссионерская деятельность в печати справедливо называлась апостольской, а сам Н. нередко именовался в публикациях «апостолом Камчатки». В февр. 1914 г. Н. председательствовал на I Камчатском миссионерском съезде в сел. Иоасафовском. В том же году он посетил Валаамский мон-рь, чтобы найти послушников для воссоздаваемой на Камчатке обители, однако в связи с началом первой мировой войны и мобилизацией послушников в армию осуществить это не смог. 25 мая 1914 г. Н. был возведен в сан игумена. Во время первой мировой войны получил разрешение отправиться на фронт. Был священником Лейб-гвардии Драгунского полка, возглавил санитарный поезд «Первая помощь под огнем врага», организованный вел. кнг. Марией Павловной. Руководил отрядом на передовых позициях, сам оказывал помощь раненым, выносил их из-под огня, перевязывал, напутствовал и направлял в госпитали и лазареты. За участие в боевых операциях и за организацию санитарного отряда был удостоен высшей для священнослужителя воинской награды - наперсного креста на георгиевской ленте, а также награжден орденами: св. Анны 3-й и 2-й степени, св. Владимира 3-й степени и св. Николая. 14 июня 1915 г. Н. возведен в сан архимандрита. В кон. 1915 г. по настоянию архиеп. Евсевия вернулся на Камчатку. В Петропавловском порту организовал Комитет по сбору средств для оказания помощи рус. воинам. 12 авг. 1916 г. решением Синода учреждено Камчатское вик-ство Владивостокской епархии. 14 окт. того же года Н. был наречен во епископа Камчатского, 2-го викария Владивостокской епархии. Его хиротонию 16 окт. во Владивостоке возглавил архиеп. Евсевий. В хиротонии также участвовали епископы: Приамурский и Благовещенский сщмч. Евгений (Зернов; впосл. архиепископ), Токийский и Японский Сергий (Тихомиров; впосл. митрополит) и Никольско-Уссурийский Павел (Ивановский). Вечером того же дня был получен указ Синода об изменении титулов архиереев. Архиеп. Евсевию было предписано именоваться Приморским и Владивостокским, а Н.- Камчатским и Петропавловским. Камчатская кафедра получила статус полусамостоятельного викариатства. 2 нояб. 1916 г. Н. отбыл к месту служения в Петропавловский порт. 7 июля 1917 г. он был избран делегатом Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. и вскоре выехал в Москву.

В кон. окт.- нач. нояб. 1917 г., во время боевых действий при захвате большевиками власти в Москве, по инициативе Н. Поместным Собором была образована делегация для переговоров с враждующими сторонами. Однако попытки представителей Собора прекратить братоубийство и оградить святыни Московского Кремля от разрушения были безуспешны - большевики подвергли Кремль артиллерийскому обстрелу. 3 нояб. Н. смог войти в Кремль и осмотреть разрушения, о чем он составил обстоятельные записи. 8 нояб. по решению Соборного Совета для описания и фотографирования состояния кремлевских святынь была создана комиссия под председательством Петроградского митр. сщмч. Вениамина (Казанского), в состав к-рой вошел и Н. В дек. 1917 г. составленная им брошюра «Расстрел Московского Кремля» была подана на рассмотрение комиссии. Признав рукопись «во всем отвечающей действительности и всецело соответствующей фактической стороне составленного комиссией акта, притом изложенной в доступной для народа форме» и указав на необходимость немедленного опубликования сведений о поврежденных святынях, комиссия испросила соборное благословение на скорейшее издание брошюры, которая была напечатана тиражом 10 тыс. экз. (впосл. большая часть тиража была уничтожена советскими властями). В свободное от соборных занятий время Н. читал лекции о Камчатке в Московском ун-те, проводил религиозные беседы в фабричных рабочих районах. 8(21) февр. 1918 г. вместе с Коломенским архиеп. Иоасафом (Каллистовым) он сослужил патриарху Московскому и всея России свт. Тихону в храме Богоявления в Елохове, куда из с. Коломенского была принесена крестным ходом новоявленная чудотворная икона Божией Матери «Державная».

В ночь на 16 февр. (1 марта) 1918 г. Н. был арестован без предъявления обвинения. Содержался в здании бывш. Александровского военного уч-ща и в Таганской тюрьме. Потом был переведен под домашний арест в Новоспасский мон-рь. Собор направил к представителям власти делегацию с требованием о немедленном освобождении Н. и разослал по московским храмам оповещение о совершении молений о его здравии и спасении. 25 марта Н. был освобожден без права выезда из Москвы. Сослужил патриарху Тихону в храмах, куда переносилась икона Божией Матери «Державная», посещал заключенных в Таганской тюрьме, совершил последнюю литургию в тюремном храме перед его закрытием. 18 окт. 1918 г. Н. из-за угрозы нового ареста с благословения патриарха Тихона выехал из Москвы в Киев, где поселился в Златоверхом Михайловском муж. мон-ре. В дек. того же года Киев был взят войсками Украинской директории под командованием С. В. Петлюры. В Михайловском мон-ре укрылись участвовавшие в обороне города русские офицеры во главе с одним из руководителей Белого движения генералом гр. Ф. А. Келлером. С риском для жизни Н. помог гр. Келлеру вывести из мон-ря его офицеров, тем самым спасая их. Келлер и 2 его адъютанта отказались скрыться и были убиты петлюровцами. Позднее их тела, обнаруженные в морге, тайно доставили в Покровский монастырь, куда переехал Н. Он совершил отпевание и погребение убитых. В нач. 1919 г. Н. выехал в Одессу, занятую войсками стран Антанты, а затем в Ялту, где неоднократно совершал богослужения у проживавших там вел. кн. Николая Николаевича и у вдовствующей имп. Марии Феодоровны. В апр. того же года при приближении Красной армии Н. был эвакуирован из Крыма вместе с членами имп. фамилии на брит. линкоре «Мальборо» в Стамбул. Пробыв там ок. месяца, отплыл на Дальн. Восток на пароходе Добровольного флота «Томск».

С кон. авг.- нач. сент. 1919 г. Н. находился в Омске, где неск. раз встречался с ген. А. В. Колчаком. Постановлением Высшего временного церковного управления Сибири (ВВЦУ) от 16 сент. того же года Н. был командирован в распоряжение военных властей «для священнослужения и проповеди в казачьих войсках Сибири и Дальнего Востока». 30 окт. 1919 г. временно управлявший Владивостокской епархией еп. Михаил (Богданов) предложил Владивостокскому епархиальному совету обратиться в ВВЦУ Сибири для разъяснения, «как быть с Камчатским викариатством ввиду того, что Преосвященный Нестор, хотя и прибыл на Дальний Восток, но находится теперь в Омске и делами своей епархии не занимается» (РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 3. Д. 323. Л. 93). Вскоре Н. выехал во Владивосток. В докладе Владивостокскому епархиальному совету от 13 янв. 1920 г. он сообщил: «...сделанное мне предложение Высшей Военной Властью о служении в настоящее тяжелое время среди Казачества я принял при условии совмещения означенной службы с управлением мною Камчатской епархией...» (Там же. Л. 101). 23 февр. 1920 г. Н. доложил Владивостокскому епархиальному совету о своем отбытии на Камчатку через Японию (Там же. Л. 104). Н. посетил отдаленные сев. селения на побережье Берингова м., где совершил службы и необходимые требы. Однако, поскольку пароход, где находился Н., не смог зайти в Петропавловский порт, захваченный в это время большевистскими отрядами, архиерей вынужден был вернуться на нем в Японию. Н. проживал в Цуруге, совершая службы для местных православных - русских и японцев, стал инициатором строительства цуругского храма во имя свт. Николая. В это время в Японии вышло 2-е издание книги Н. «Расстрел Московского Кремля» на рус. и япон. языках.

Весной 1921 г. Н. вернулся во Владивосток. В июне того же года он отслужил торжественный молебен на Втором съезде несоциалистических орг-ций, избравшем Временное Приамурское правительство - последнее белое правительство на территории России. В кон. авг. 1921 г. Н. выехал в Сеул для ознакомления с положением Российской духовной миссии в Корее, после чего отправился в Японию, а затем в Харбин (Китай). Летом 1922 г. он вернулся во Владивосток для участия в Земском соборе, организованном Временным Приамурским правительством. После окончания собора Н. отслужил торжественный молебен в кафедральном храме, окропил выстроенные войска и вручил иконы Спасителя и Божией Матери «Державная» избранному правителем Приморья ген. М. К. Дитерихсу и командованию его армии. В сент. того же года в г. Никольске (ныне Уссурийск) состоялось совещание дальневосточных архиереев с участием архиепископов Харбинского Мефодия (Герасимова; впосл. митрополит) и Токийского Сергия (Тихомирова), епископов Владивостокского Михаила (Богданова), Забайкальского Мелетия (Заборовского; впосл. митрополит) и Н. 13 сент. 1922 г. находившийся в Сремски-Карловци (Сербия) Архиерейский Синод РПЦЗ принял решение об изменении статуса Камчатского вик-ства и о преобразовании его в самостоятельную епархию с присоединением к ней территории Охотского у., а также об образовании при Камчатской епархии Охотского вик-ства. Н. стал правящим епископом Камчатской епархии, однако ни разу не смог посетить ее в этом качестве. В нач. окт. во Владивостоке Н. вместе с еп. Михаилом хиротонисал архим. Даниила (Шерстенникова) во епископа Охотского, викария Камчатской епархии, а в кон. окт. город был занят красными войсками. Советская власть была установлена и на Камчатке. Это сделало невозможным возвращение Н. к управлению Камчатской епархией (нек-рое время ею управлял еп. Даниил).

С кон. 1922 г. Н. постоянно проживал в Харбине - главном центре рус. эмиграции на Дальн. Востоке. Камчатский архиерей получил приглашение служить в Иверской ц., при к-рой имел квартиру. Участвовал в благотворительной работе Свято-Иверского Богородицкого братства. В марте 1923 г. Н. сам учредил при Иверском храме благотворительные орг-ции - Кружок ревнителей Православия и сестричество. Кружок устраивал обеды для бедных, раздавал одежду и обувь нуждающимся, оказывал ежемесячную денежную поддержку Иверскому хору. Сбором средств, белья, одежды и проверкой того, действительно ли нуждаются в помощи лица, обращавшиеся в кружок, занимались сестры-ревнительницы. Они же поддерживали порядок за богослужением и убирались в Иверском храме. В том же году по инициативе Н. был открыт приют для престарелых больных. При приюте был устроен домовый храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Все убранство церкви состояло из предметов, привезенных Н. с Камчатки или пожертвованных жителями Харбина. В апр. 1927 г. приют вместе со Скорбященской ц. переехал в приобретенный Н. в харбинском р-не Модягоу дом с участком. Там был учрежден благотворительный Дом милосердия. Вскоре помимо приюта для престарелых в Доме милосердия стал действовать и приют для девочек-сирот. Ближайшим помощником Н. и 1-м заведующим приютами был свящ. Иулиан Сумневич († 1928). Чтобы расширить помещения приютов, в 1928 г. для Скорбященского храма было построено отдельное здание. С этого времени харбинский Дом милосердия стали называть еще и Камчатским подворьем. Скорбященский храм Камчатского подворья, где служил Н., стал одним из самых известных в Харбине. В нач. 30-х гг. в приютах при Доме милосердия содержались более 50 сирот и более 40 стариков. На Камчатском подворье работали иконописная и живописная мастерские, позже была организована и собственная типография. В янв. 1931 г. состоялось освящение нового придела храма Дома милосердия во имя св. мучеников Пантелеимона, Нестора, Иулиана и мучениц Екатерины, Варвары, Софии, Веры, Надежды, Любови, Антонины и Анастасии. 20 мая того же года Н. уведомил настоятеля харбинской Иверской ц. прот. Николая Вознесенского (впосл. еп. Димитрий (Вознесенский)) о том, что оставляет его храм и в дальнейшем будет служить только в церкви при Доме милосердия.

С 1922 г. Н. находился в юрисдикции Архиерейского Синода РПЦЗ, признававшего каноническим главой Русской Церкви патриарха Тихона, а после его кончины - патриаршего местоблюстителя митр. сщмч. Петра (Полянского). В апр. 1928 г. Харбинский архиеп. Мефодий (Герасимов) и пребывавший в Харбине Забайкальский еп. Мелетий (Заборовский) поддержали решение Архиерейского Синода РПЦЗ от 9 сент. 1927 г. о прекращении общения с заместителем патриаршего местоблюстителя митр. Сергием (Страгородским; впосл. патриарх Московский и всея Руси) и «московской церковной властью». В апр.-мае того же года Харбин посетил для сбора средств на восстановление собора в Токио архиеп. Сергий (Тихомиров), пребывавший в каноническом общении с Московской Патриархией. Архиеп. Сергий встречался с Н., и, видимо, во время их бесед обсуждались и юрисдикционные проблемы. Через нек-рое время Н. начал переписку с ходатайством о переходе его в подчинение Западноевропейскому митр. Евлогию (Георгиевскому), на тот момент находившемуся под омофором Московской Патриархии. 31 мая 1929 г. указом митр. Сергия Н. был включен в состав клира РПЦ. Однако уже летом того же года Н. через архиеп. Сергия отправил письмо митр. Евлогию с просьбой не публиковать указ митр. Сергия в «Церковном вестнике Западноевропейской епархии». Тем не менее в журнале появилось сообщение о том, что Н. находится в каноническом общении с Московской Патриархией (ЦВЗЕЕ. 1929. № 10. С. 31). На Н. обрушился поток анонимных писем, в к-рых его обвиняли в обновленчестве и большевизме. В эмигрантской среде стали распространяться слухи о возведении его митр. Сергием в сан архиепископа и о назначении на Харбинскую кафедру в юрисдикции РПЦ. Положение усугублялось тем, что осенью 1929 г. между СССР и Китаем велись военные действия (т. н. конфликт на КВЖД), в ходе к-рых советские войска заняли Трёхречье (в сев.-зап. пограничной части Маньчжурии), где находились поселения эмигрировавших из России казаков. Многие из них были убиты карательными частями НКВД или вывезены в СССР и там подвергнуты репрессиям. Руководство РПЦЗ в связи с этим выступило с резким осуждением «жестокости красных зверей». Н. также осуждал действия советских войск в Китае. Камчатское подворье одним из первых приняло на свое попечение 11 малолетних сирот, привезенных в Харбин из зоны конфликта.

В этой ситуации Н. счел необходимым публично разъяснить свою позицию и опровергнуть возводимые на него обвинения. В интервью харбинской газ. «Гун-Бао» (рус. издание кит. ежедневной газеты), опубликованном 7 февр. 1930 г., он заявил, что признаёт высшей церковной властью только гонимую Церковь на Родине во главе с находившимся в заключении местоблюстителем митр. Петром. Н. оправдывал действия заместителя местоблюстителя митр. Сергия, указав, что митрополит, отказавшись от политической борьбы с советской властью, проявляет заботу о правосл. Церкви в России. Вскоре в белградской рус. газ. «Царский вестник» было опубликовано «Открытое письмо епископу Нестору» Пекинского митр. Иннокентия (Фигуровского), в к-ром он дал резкий ответ на интервью Н. Митр. Иннокентий писал: «Быть лояльным к большевикам, отказаться от всякой активной с ними борьбы, чего требует Митр[ополит] Сергий от всех признающих его,- не есть ли это отречение от Христа, приятие той печати антихристовой, о которой говорит Св[ятой] Евангелист Иоанн Богослов в своем Откровении?.. Борьба с коммунистами, с теми, кто вместе с ними губит русский народ, и особенно с добровольно признающими их в эмиграции - наш священный долг» (Царский вестник. Белград. 1930. 23 марта).

Обнаруженные в архиве Архиерейского Синода РПЦЗ документы свидетельствуют о том, что после попытки Н. перейти в ведение Московской Патриархии Зарубежный Синод запретил его в священнослужении. Однако об этом запрещении в Харбине долго не было известно. Н. продолжал свои труды в Доме милосердия, имевшего неофиц. статус подворья Камчатской епархии. В связи с кончиной митр. Мефодия († 28 марта 1931) 9 мая того же года Архиерейский Собор РПЦЗ утвердил назначение архиеп. Мелетия (Заборовского) на Харбинскую кафедру. Одновременно Собор сообщил архиеп. Мелетию о запрете Н. в священнослужении, поручив преподать ему последнее увещание. Вскоре между архиереями состоялась беседа, результатом к-рой стало решение Н. возвратиться в юрисдикцию Зарубежного Синода. В июне Н. посетил Пекин, где навестил умирающего митр. Иннокентия. Архиереи искренне попросили друг у друга прощения и в разговорах многое прояснили. В знак примирения Н. привез Пекинскому архиерею в подарок икону свт. Иннокентия с мощами. В свою очередь митр. Иннокентий подарил для церкви Дома милосердия в Харбине колокол в 22 пуда. В течение недели Н. служил в миссии в Пекине, а затем совершил поездку по Пекинской епархии, в ходе к-рой узнал о кончине митр. Иннокентия († 28 июня 1931). Еще до поездки в Пекин Н. отправил письмо первоиерарху РПЦЗ митр. Антонию (Храповицкому) с просьбой о восстановлении его в юрисдикции Зарубежного Синода.

22 июня 1931 г. митр. Антоний передал письмо Н. в Архиерейский Синод и отправил архиеп. Мелетию письмо с просьбой дать разъяснения. В ответном письме от 7 июля того же года архиеп. Мелетий сообщал по поводу Н., что «на раскол в Церкви он смотрит… как на личную ссору архиереев. Были ли наложены какие-либо прещения на еп[ископа] Нестора Архиерейским Синодом, когда он откололся от него, мне неизвестно, так как по этому делу Епископ Нестор имел сношение с покойным митрополитом Мефодием. От Епископа Нестора я только слышал, что из Москвы ему был послан указ образовать здесь особую епархию, но он от этого решительно отказался… В видах, вероятно, этого он ничем и не проявлял за богослужениями своей принадлежности к Московской Патриархии. Все время поминал Митрополита Петра, Ваше святое имя и митрополита Мефодия». Архиеп. Мелетий считал положение Н. в Харбине юридически неопределенным и запрашивал митр. Антония: «Пр[еосвященный] Нестор по поручению Митр[ополита] Мефодия, а отчасти и по своему изволению делал поставления в иерея и диакона. Как относиться к рукоположенным им? И имеет ли он право, находясь в чужой епархии, рукополагать для нужд своей Камчатской епархии, к каковой он причисляет церковь его приюта - Дом Милосердия, находящегося в Харбине. Приют этот он именует «Камчатским подворьем», разрешение на устройство таких подворий, думается, должно быть даваемо Высшей церковной властью. Как смотреть на все это?» (ГАРФ. Ф. Р-6343. Д. 233. Л. 150, 150 об.). 17 авг. 1931 г. Н. получил письмо от митр. Антония, в к-ром глава Зарубежного Синода просил его по-прежнему продолжать богослужения во всех церквах. Т. о., запрещение с Н. было снято, статус Камчатского подворья в Харбине и рукоположения, совершенные Н., были признаны Зарубежным Синодом.

В 1933 г. Н. совершил поездку в Европу для участия в Архиерейском Соборе РПЦЗ в Сремски-Карловци, однако из-за опоздания смог посетить лишь заседания Зарубежного Синода. 7 нояб. он выступил с докладной запиской о создании Свято-Владимирского братства, к-рое должно было объединить работу благотворительных, общественных и патриотических орг-ций в рус. эмиграции. Синод признал своевременным создание всезарубежного Братства Святой Руси им. св. кн. Владимира и назначил главный совет Братства под председательством митр. Антония. Указом Синода РПЦЗ от 7 нояб. 1933 г. Н. был возведен в сан архиепископа. Во время пребывания в Югославии он посетил мн. города и мон-ри, многократно выступал с лекциями о положении в Вост. Азии. В нач. 1934 г. Н. вернулся в Харбин. В мае того же года в Харбин приехал Н. К. Рерих. Художник неоднократно посещал Дом милосердия, подарил Н. свои картины. Вскоре после убийства 9 окт. того же года короля Югославии Александра I хорват. националистами Н. разработал проект часовни-памятника венценосным мученикам - семье имп. Николая II и кор. Александру (заложена у входа на территорию Дома милосердия в Харбине 19 мая 1935, освящена 17 мая 1936). Первоначально проект часовни был заказан Рериху, но после того, как в нояб. 1934 г. на него начались нападки в харбинской печати по обвинению в «масонстве», Н. был вынужден прекратить общение с художником.

Летом 1937 г. новый предстоятель РПЦЗ митр. Анастасий (Грибановский) поручил Н. организовать Православную духовную миссию в Индии (см. Маланкарская Церковь). В кон. того же года Н. прибыл в Лондон для получения визы в Индию, там же встретился с вел. кнг. Ксенией Александровной, к-рая согласилась быть покровительницей братства св. апостола Фомы, создаваемого Н. для проповеди в Индии. После посещения Франции, Чехословакии, Болгарии Н. прибыл в Югославию для участия в Архиерейском Соборе РПЦЗ. 17 авг. 1938 г. выступил на Соборе с докладом об учреждении братства Христовой Руси им. св. князя Владимира и представил составленный им устав братства. Осенью того же года Н. побывал в Индии и на Цейлоне (ныне Шри-Ланка), подготовил проект воссоединения малабарских христиан с правосл. Церковью. В кон. того же года вернулся в Харбин. В нояб. 1940 г. по инициативе Н. в Харбине на Камчатском подворье прошли юбилейные торжества в честь 200-летия основания Петропавловска-Камчатского, 100-летия образования Камчатской, Алеутской и Курильской епархии и 30-летия создания Камчатского братства. В 1941 г. в честь 25-летия архиерейского служения Н. был награжден бриллиантовым крестом на клобук.

С 1932 г. Харбин находился под оккупацией Японии, создавшей в Маньчжурии подконтрольное себе гос-во Маньчжоу-Го. Первоначально Н. приветствовал действия японцев, считая, что они направлены против распространения в мире коммунистического влияния. Архиерей пересмотрел свои взгляды во время второй мировой войны, в к-рой Япония являлась союзницей гитлеровской Германии. Н. поддерживал борьбу советского народа в Великой Отечественной войне. В 1943 г. через советское генконсульство в Харбине он передал в фонд помощи Красной Армии принадлежавшие ему золотые кресты и золотую панагию. В нач. 1944 г. япон. военные власти потребовали от рус. населения Маньчжурии демонстративного почитания легендарной прародительницы имп. дома Японии богини Аматэрасу Оомиками. Митр. Харбинский Мелетий (Заборовский) вместе со своими викарными епископами Хайларским Димитрием (Вознесенским; вскоре возведен в сан архиепископа) и Цицикарским Ювеналием (Килиным) выступил с архиерейским посланием, в котором правосл. духовенству и мирянам Харбинской епархии запрещалось участие в языческих ритуалах, к-рые совершались на общественных церемониях и в гос. праздники. Н., занимавший бескомпромиссную позицию в этом вопросе и недопускавший в Доме милосердия поклонения языческой богине, первоначально отказался подписать это послание, но 31 авг. того же года подтвердил единомыслие с епископатом Харбинской епархии в вопросе о недопустимости поклонений Аматэрасу.

Весной 1945 г. (в марте или апр.) Н. направил письмо патриарху Московскому и всея Руси Алексию I c поздравлениями по поводу его избрания главой РПЦ. В письме Н. сообщал о положении в Харбинской епархии, где из-за старческой немощи митр. Мелетия фактическим управляющим стал архиеп. Димитрий, просил о переводе в Харбин митр. Токийского Сергия (Тихомирова), а также предлагал создать экзархат, объединяющий правосл. приходы в странах Вост. Азии. В мае патриарх Алексий I в ответном письме поблагодарил Н. за поздравления, но перевод митр. Сергия в Харбин посчитал невозможным. В июне 1945 г. Н. стал поминать за богослужениями патриарха Алексия I. В авг. того же года, после объявления СССР войны Японии, Харбин был занят советскими войсками (выведены в апр. 1946). Н. составил письмо в Московскую Патриархию с просьбой принять его в общение. Впосл. к обращению присоединились архиереи Харбинской епархии - митр. Мелетий, архиеп. Димитрий и еп. Ювеналий (в номере «Журнала Московской Патриархии» за окт. 1945 совместное послание архиереев было датировано 26 июля того же года). Вечером 4 окт. в Харбин прибыла делегация Московского Патриархата во главе с Ростовским еп. Елевферием (Воронцовым; впосл. митрополит). После переговоров Н. вместе с митр. Мелетием, архиеп. Димитрием и еп. Ювеналием подписали акт о воссоединении с РПЦ. В том же году Н. принял советское гражданство. 27 дек. 1945 г., согласно решению Синода РПЦ, пребывавшие в Китае архиереи Харбинской и Пекинской епархий были приняты в юрисдикцию Московского Патриархата. Тогда же Синод постановил упразднить Камчатскую епархию (Н. стал носить титул архиепископа бывш. Камчатского) и создать в пределах Китая и Кореи Восточноазиатский церковный окр. Ввиду преклонного возраста и болезни митр. Мелетия Н. был назначен временно управлять митрополичьим округом. Архиеп. Димитрий и еп. Ювеналий были отстранены от управления Харбинской епархией, а их викарные кафедры упразднены. Н. было поручено принять меры по возобновлению и развитию в Китае миссионерской деятельности и реорганизации учебного дела. После кончины митр. Мелетия (6 апр. 1946) 11 июня 1946 г. патриаршим указом Восточноазиатский окр. был преобразован в Восточноазиатский Экзархат Московского Патриархата, а Н. назначен экзархом с присвоением ему титула митрополита Харбинского и Маньчжурского. Тем же указом было возрождено Цицикарское вик-ство. 22 сент. Н. возглавил хиротонию настоятеля кафедрального Николаевского собора архим. Никандра (Викторова) во епископа Цицикарского, викария Харбинской епархии. 22 окт. того же года определением Синода РПЦ в состав Восточноазиатского Экзархата вошла Пекинская епархия. Пекинский архиеп. Виктор (Святин), начальник духовной миссии в Китае, был поставлен в подчинение Н.

В качестве экзарха Н. принимал меры по возобновлению приходской жизни в местностях, особо пострадавших во время войны. Экзарх проводил перемещение духовенства на лишившиеся пастырского окормления приходы, назначал туда рукоположенных им новых священнослужителей. Иногда проводилось временное объединение неск. приходов под попечением одного священника. Были упорядочены деятельность благочиний и руководство епархиальными мон-рями. Воссозданы несколько ранее закрывшихся храмов, согласован проект строительства собора во имя Александра Невского в г. Дальнем (совр. Далянь). В нач. 1946 г. в Харбине открылся лицей им. св. кн. Александра Невского, который заменил закрытую кит. властями Харбинскую ДС. Лицей был уникальным учебным заведением, объединявшим программу советской средней школы с преподаванием ряда религ. дисциплин (действовал до 1951). Поскольку существовавшее ранее в Харбине Благовещенское подворье Пекинской духовной миссии прекратило работу, по настоянию Н. был решен вопрос об открытии в Харбине духовной миссии в непосредственном ведении экзарха. В результате объединения типографий харбинского Дома милосердия и Казанско-Богородицкого муж. мон-ря был организован Издательский отдел Восточноазиатского Экзархата. Самым масштабным проектом Издательского отдела стал 3-томный «Песнослов». Часть тиражей харбинского церковного изд-ва направлялась в Московскую Патриархию. В Харбине продолжалось издание епархиального журнала, переименованного из «Хлеба небесного» в «Вестник Восточноазиатского Экзархата». Став экзархом, Н. продолжал широкую благотворительную деятельность. Он инициировал создание в сент. 1946 г. Харбинского об-ва Красного Креста и был избран его президентом. Началось строительство госпиталя Красного Креста в Харбине. Суровой зимой 1946-1947 гг. Благотворительный отдел экзархата снабжал беднейшее население хлебом из собственной хлебопекарни, продовольственная помощь оказывалась по всей линии железнодорожных станций.

Летом 1948 г. намечалась поездка Н. в Москву на юбилейные торжества по случаю 500-летия автокефалии РПЦ и для участия в Совещании глав и представителей автокефальных правосл. Церквей. Однако утром 14 июня, накануне отъезда, Н. был арестован кит. властями в покоях при Доме милосердия по обвинению в связи с японцами во время войны. Вместе с экзархом были также арестованы юрисконсульт и секретарь Епархиального совета Е. Н. Сумароков, свящ. Василий Герасимов и мон. Зинаида (Бриди). Инициатором ареста Н. были органы советской безопасности, вскоре организовавшие депортацию арестованных в СССР. 5 июля 1948 г. в Чите Н. был формально арестован уже советскими властями по обвинению в шпионаже. 24 июля того же года его перевели в Москву во Внутреннюю тюрьму МГБ на Лубянке. 25 дек. 1948 г. особое совещание при МГБ СССР приговорило Н. к 10 годам ИТЛ за «активную враждебную деятельность против СССР». Н. отбывал срок в Дубравлаге в пос. Явас Мордовской АССР. В заключении познакомился со священноисп. еп. Афанасием (Сахаровым), с к-рым впосл. поддерживал переписку. Сообщение об аресте экзарха в Харбине патриарх Алексий I получил с большим опозданием, 17 авг. 1948 г., от Цицикарского еп. Никандра. В Харбинской епархии и Московской Патриархии не было ничего известно о судьбе Н., нек-рое время сохранялась надежда на его скорое освобождение, имя экзарха продолжало возноситься за богослужением в храмах епархии. Патриарх Алексий I так и не издал указ об увольнении Н. с должности Харбинского архиерея, к-рая не замещалась длительное время. Только 2 окт. 1950 г. еп. Никандр был назначен на Харбинскую кафедру.

27 дек. 1955 г. было издано постановление особой комиссии при МВД СССР об освобождении Н., а 10 янв. 1956 г. он вышел на свободу и отбыл в Москву. 18 июля 1956 г. Н. получил назначение митрополитом Новосибирским и Барнаульским. В это время Новосибирская епархия являлась крупнейшей по территории епархией РПЦ. В нее входили: Новосибирская, Томская, Кемеровская области, Красноярский и Алтайский края, Горный Алтай, Хакасия и Тува. При этом в такой обширной епархии действовало всего ок. 60 храмов. Н. за короткий срок пребывания на Новосибирской кафедре успел объехать всю епархию, посетив самые отдаленные приходы. Им был улажен ряд конфликтов между священнослужителями и приходскими советами. Для решения текущих вопросов церковноприходской жизни Н. учредил комиссию во главе со своим викарием, Барнаульским еп. Донатом (Щёголевым; впосл. архиепископ), и с участием неск. благочинных. Н. привлекал к пастырскому служению священников, освобожденных из мест заключения, и иереев, окормлявших ранее катакомбные общины. 22 мая 1957 г. к 50-летию пребывания в священническом сане Н. был награжден правом ношения 2 панагий. В 1958 г. у Н. возник конфликт с местным уполномоченным Совета по делам РПЦ. В ответ на требование уполномоченного дать вопреки протестам верующих формальное согласие на закрытие одной из церквей Новосибирска архиерей ответил, что он всю жизнь только открывал храмы. Н. был обвинен в провоцировании волнений среди прихожан. Под давлением Совета по делам РПЦ 8 сент. 1958 г. Синод принял решение об увольнении Н. на покой с определением ему проживания в Жировицком Успенском муж. мон-ре. Однако после того как Н. обратился в Синод и к патриарху с просьбой разобрать его дело, решение об увольнении на покой было отменено.

9 дек. 1958 г. Н. назначен митрополитом Кировоградским и Николаевским. В епархии, охватывавшей территорию 2 областей Украинской ССР, насчитывалось 250 приходов. Н. реорганизовал Кировоградское епархиальное управление, привлек туда священнослужителей с высшим богословским образованием. Вопреки запретам властей при епархиальном управлении был устроен домовый храм. Н. активно противодействовал начавшейся в это время по инициативе Н. С. Хрущёва кампании по массовому закрытию церквей. Чтобы избежать снятия священнослужителей с регистрации и последующего закрытия храма, Н. практиковал перемещение клириков епархии с прихода на приход. Местные власти обвиняли Н. в организации нелегальной подготовки священнических кадров и в том, что он «ведет активную работу по укреплению Церкви в области». С кон. 1960 г. в областной и центральной печати развернулась травля Н. В опубликованной в ж. «Огонек» от 28 мая 1961 г. ст. «С крестом и автоматом» архиерей обвинялся в сотрудничестве с фашистами. Направленное Н. в журнал опровержение по указанию Совета по делам РПЦ не было опубликовано. Несмотря на усилия Н. и протесты верующих, к 1961 г. в епархии было закрыто более 20 храмов. В последние годы жизни Н. подготовил воспоминания, переданные им в Патриархию. 17 окт. 1962 г. прибыл в Москву для проведения операции. В день Казанской иконы Божией Матери 4 нояб. скончался от инсульта в Первой градской больнице в Москве. Отпевание Н. 6 нояб. в Спасо-Преображенском храме подворья Троице-Сергиевой лавры в Переделкино возглавил Можайский архиеп. Леонид (Поляков; впосл. митрополит); патриарх Алексий I произнес краткое надгробное слово и прочитал разрешительную молитву. Н. был похоронен в ограде Спасо-Преображенского храма, за алтарем.

Воспоминания, написанные Н. в последние годы жизни (охватывали период до 1919) и переданные в Патриархию, изданы в 90-х гг. ХХ в. Тогда же были переизданы наиболее важные из многочисленных сочинений Н.- биографические заметки, публицистические статьи, очерки о путешествиях.